Ганс Неймер

С четырнадцати лет Ганс Неймер, композитор и педагог музыкальной композиции, был абсолютно слеп. Он родился в Мюнхене 13 сентября 1887 года и с 1911 по 1913 год учился в Мюнхенской академии музыки. Во время обучения он в сотрудничестве с Рудольфом Луи написал учебник по гармонике. В 1915 году Ганс Неймер и Валерия Кратина основали школу Жака-Далькроза в Мюнхене, где Неймер преподавал до 1925 года. В 1933 году он опубликовал свою "новую модулированную теорию" и был номинирован на должность лектора по акустике в Мюнхенской академии музыки, которую он был лишен возможности получить из-за своего еврейского происхождения.

В 1935 году, в тот период, когда ему становится все труднее найти работу, он получил следующую характеристику от Жака-Далькроза, в то время обосновавшегося в Женеве:

Я имел возможность наблюдать за работой г-на Ганса Неймера, который изучал мой метод в течение нескольких лет в Хеллерау под моим руководством. Я хочу подтвердить, что он обладает большим музыкальным и педагогическим талантом, и в высшей мере имеет право преподавать "сольфеджио" (развитие тонального и гармонического инстинкта, а также дара музыкального слуха) и импровизацию на фортепиано. Он действительно подходящий человек, чтобы играть на рояле во время занятий ритмикой.

Перед Первой Мировой Войной он также преподавал акустику и импровизацию в школе Жак-Далькроза в Хеллерау недалеко от Дрездена. Там он познакомился со своей будущей женой, Верой Эфрайм, учительницей пластики, дочерью еврейского промышленника и мецената Мартина Эфрайма из Гёрлиц и его жены протестантского вероисповедания Хильдегарды Раутхе. Ханс и Вера поженились в 1920 году и жили в доме, который сохранился до наших дней, в городе Дахау на Герман-Стокманн Штрассе (новое название).

Вера Неймер и их двое детей, Рут и Раймунд, были крещены по протестантской вере: дети едва ли осознавали свои еврейские корни, пока не не были исключены из школы и поражены во всех правах и привилегиях, таких как купание в общественных банях. Однажды в январе 1938 года они разыгрывали пьесу перед соседями и гостями в своем доме, когда полиция и гестапо ворвались внутрь и заявили зрителям, что тем должно быть стыдно находиться в доме еврея, записав имена и адреса присутствовавших.

8 ноября 1938 года, за двадцать четыре часа до "Хрустальной ночи", нескольким еврейским семьям, проживавшим в Дахау, было приказано покинуть город до восхода солнца под угрозой тюремного заключения. Ганс Неймер в то время обучася ремеслу производства флейт в Берлине, он узнал о высылке его семьи по телеграфу. Он смог получить разрешение на возвращение домой, только настаивая на том, что он должен был устроить свои налоговые дела. Сначала Неймеры нашли убежище у одного из учеников Веры по ритмике, спрятавшего их на чердаке в Мюнхене. Однако им пришлось часто менять убежища.

Д-р Хиршберг,  заключенный Терезинштадта и друг тестя Ганса Неймера  Мартина Эфрайма (также находившегося среди заключенных), пережил депортацию в Освенцим, где он выступал в качестве общественного обвинителя после окончания войны. В своих записях о судьбах Мартина Эфрайма и Ганса Неймера он свидетельствует, что когда он прибыл в Терезиенштадт в феврале 1944 года, Ганс был нездоров и получал уход в больничном крыле для людей с заболеваниями легких. Он еще был в состоянии поговорить с Хиршбергом о музыке несколько раз, прежде чем совсем ослаб.

Профессор Томас Х. Мандл (1926-2007) - который впоследствии стал писателем, концертирующим скрипачом, профессором музыки, философом, изобретателем и преподавателем - был одним из учеников Неймара по композиции. После публикации статьи журналиста Ханса Холцхайдера в газете "Зю́ддойче ца́йтунг" (нем. Süddeutsche Zeitung), с описанием подробного исследования, посвященного депортированным семьям Дахау, Мандл написал трогательные воспоминания о Гансе Неймере для газеты "Район Дахау" (нем. Landkreis Dachau) (21-22 июля 1984 года):

16-летний Мандл, честолюбивый виртуоз скрипач, вместе со своим 17-летним другом Гансом Райсом, встретились с Неймером в Терезине летом 1942 года и стали его учениками. За уроки молодые музыканты платили супом или хлебом, когда они у них были. По мнению Мандла Ханс Неймер, известный среди своих учеников, как "Профессор", производил впечатление человека острого ума и большого интеллекта и был очень хорошим слушателем, задавая вопросы краткие и по существу. Мандл иногда мельком видел напряжение на лице учителя, пытающегося читать в стесненных условиях - но потом тот замечал приход ученика, всегда улыбался, откладывал в сторону книгу Брейгеля и протягивал ему свою тонкую, чувствительную руку.

Уроки Мандла включали в себя базовые упражнения по гармонии на четыре и восемь частей, физические упражнения на восемь тактов, "интонационные" и ритмические упражнения. Неймер преподавал гармонию и контрапунктуру вместе, параллельно, а не как отдельные дисциплины с лидирующей ролью гармонии, что было довольно необычно для того времени. Вскоре после начала занятий они уже работали в различных ключах и перешли к упражнениям по модуляции и контрапунктуре. Мандл выполнял домашнее задание очень добросовестно, используя свою скрипку. Когда он приходил с выполненным заданием на урок, он играл каждую горизонтальную строчку по частям, а потом отдельно каждый аккорд по вертикали. На Мандла производило большое впечатление то, что ему было достаточно сыграть это только один раз. Неймер всегда очень точно комментировал отдельные ноты и аккорды, выявляя недостатки и спрашивая Мандла, как данная композиция может быть улучшена.

В лагере была огромная библиотека – благодаря его роли "показательного гетто" для  Красного Креста и подобных организаций – и чтение Неймера по системе Брейгеля включало высшую математику и Аристотеля в оригинале. Иногда Мандл заходил просто поговорить: Неймер был очень хорошо информирован о политических, а также культурных мероприятиях в гетто, таких как спектакли, концерты, беседы и чтения.

К концу 1943 года, Неймер заболел туберкулезом и был переведен в небольшой блок для больных этой болезнью. Мандл посетил его, когда тот уже почти не вставал с постели. Но даже тогда Неймер призывал всех своих посетителей быть сильными:

Дорогой герр Мандл, времена приходят и уходят, сменяя друг друга, и мы всегда будем частью времени. Вот только не здесь, не в Терезиенштадте, это произойдёт.

Последний раз Мандл видел его в душевом блоке, и был потрясен его выражением полного уныния. Ганс Неймер умер во время заключения в Терезиенштадте 19 мая 1944 года.

Мандл услышал о смерти Неймера и разузнал о дне его похорон. Это был солнечный день: трое учеников Неймера были среди тех, кто видел, как его грубо сколоченный гроб поставили среди других гробов в кузов грузовика и проводили его до шлагбаума на границе лагеря – до места, дальше которого им хода не было. Шлагбаум опустился: "это был путь, по которому наши мертвые покидали нас".

Единственные сохранившиеся сочинения Ганса Неймера:

Струнное трио ля минор (1939–40): 1 Serioso 2 Allegro moderato 3 Tranquillo cantabile 4 Allegro

Mandl’s lessons covered basic four- and eight-part harmony exercises, eight-beat physical exercises, ‘intonation’ and rhythmic exercises. Unusually for the time, Neumeyer taught harmony and counterpoint together, in parallel rather than as separate disciplines with harmony coming first. They were soon working in different keys and going onto modulations and contrapuntal exercises.  Mandl did his homework very conscientiously, using his violin.  When he brought his work to the lesson he would play each line horizontally in separate parts, then each chord vertically.  Mandl was impressed that he had to do this only once. Neumeyer would comment very precisely on individual notes and chords, identifying shortcomings and asking Mandl to suggest how the composition could be improved.

The camp had a huge library – part of its role as a ‘show camp’ to display to the likes of the Red Cross – and Neumeyer’s braille reading included higher mathematics and Aristotle in the original.  Sometimes Mandl visited just to talk: Neumeyer was very well informed about the political as well as the cultural events in the ghetto such as plays, concerts, talks and reading.

Towards the end of 1943, Neumeyer became sick with TB and was moved to a small TB section. Mandl visited him in his bed from where he encouraged all his visitors to be strong:

Dear Herr Mandl, the seasons will come again and we shall forever be part of the seasons, but here in Theresienstadt this isn’t happening.

Mandl last saw him in the block washroom and was shocked at his expression of utter dejection.  Hans Neumeyer died whilst incarcerated in Theriesienstadt concentration camp on 19 May 1944.

Mandl heard of Neumeyer’s death, and enquired about the day of the funeral.  It was a sunny day: three of Neumeyer’s pupils were among those who saw his crudely made coffin placed among the others on a truck, and they followed it to the barrier on the edge of the camp, which was as far as they were allowed to go. The barrier came down: ‘that was the way our dead left us’.

The only known surviving compositions of Hans Neumeyer are:

String trio in A minor (1939–40): 1 Serioso 2 Allegro moderato 3 Tranquillo cantabile 4 Allegro

Два дуэта для блокфлейты - Kuckucks-Duett für Ruthi [рукопись сейчас выставлена в Имперском Военном Музее, Лондон] и Kanon in der Prime, который Неймер отправил дочери Рут в Англию перед своей депортацией.

Tим Локк, внук Ганса Неймера.

Список литератруры

Vor Sonnenaufgang: Das Schicksal der jüdischen Bürger Dachaus, by Hans Holzhaider (Süddeutsche Zeitung, 1984).

Article by Professor Thomas H Mandl in Landkreis Dachau, 21/22 July 1984, translated by Anne Locke.

Report of 1945[?] from Dr Hirschberg, public prosecutor, inmate of Theresienstadt concentration camp from February 1944 to May 1945, on the fates of Martin Ephraim and Hans Neumeyer in Theresienstadt, translated by Philip Goddard.

Personal communications of Ruth Locke (Ruth Neumeyer), London.

Research by and personal communications of Raymond Newland (Raimund Neumeyer), St Albans, England; unpublished report by Tobias Newland, November 1996.